http://peachgirl.ru/zhenskie-sinie-krasnye-i-belye-futbolki-polo/   2b6ae1f7     

Петров Владислав - Время Под Колоколом



ВЛАДИСЛАВ ПЕТРОВ
ВРЕМЯ ПОД КОЛОКОЛОМ
...Осени старая лошадь скачет своей дорогой. Осени старая лошадь с
красною бородою, на губах - пена, а за осенью - дух океана и блуждающий
запах могильного тлена. Эти дни, что с небес ниспадают, как пепел, этот
пепел, который должны разнести по земле голубки, эти нити, сплетенные
забытьем и слезами, это время, дремавшее долгие годы под колоколами, эти
ветхие платья, эти женщины, видящие, как падают снежные хлопья, эти черные
маки, взглянув на которые, люди прощаются с жизнью - все мне попадает a
руки, которые я подымаю к дождливому небу...
П. Неруда "Осень"
Карлос II, король
Его католическое величество возвращался в Толедо из Эскориала в дурном
расположении духа. Часть пути он проделал верхом и теперь, утомленный,
сидел, забившись в угол кареты, и по старой привычке грыз ногти.
Он ощущал, как в глубине души поднимается волна черной желчи, и с
непонятным даже ему самому наслаждением ждал, когда она окончательно
созреет и выплеснется наружу. Болезненно самолюбивый, он словно специально
взвинчивал себя: гнев, как наркотик, освобождал его от страха за свое
королевское достоинство.
Против ожидания пребывание в Эскориале не развлекло короля.
Строительство нового дворца продвигалось медленно - не хватало денег.
Карлос знал об этом, но все равно вид полувозведенных поросших мохом стен
удручающе подействовал на него. Замок-дворец выглядел символом всего, что
делалось в гигантских королевских владениях: размах, претензия на
величественность, мрачность и... неоконченность.
Хозяйство страны находилось в совершенном расстройстве. Увеличение
налогов и конфискация золота, поступающего из Америки, помогали мало.
Карлос уже подумывал над тем, чтобы по примеру отца, короля Филиппа II,
объявить государственное банкротство.
Казна была пуста - все съедали многочисленные войны.
Бурлили Нидерланды, строила козни Франция, вероломная Англия, кишащая
еретиками, мешала властвовать на море. И даже дома, в Испании, Карлос не
чувствовал себя спокойно. Всюду мерещились заговоры, проклятые лютеране
плодились, как черви из гнили, и, казалось, никакие костры не в состоянии
выжечь эту заразу.
Королевский кортеж перевалил по мосту Алькантара через надоенную
осенними дождями Тахо; колеса застучали по мостовой. Карлос вялой рукой
сдвинул занавеску.
День близился к вечеру. Убранная золотом карета неслась по притихшим
улицам Толедо, и редкие горожане, как мыши, спешили забиться в щели и
подворотни, чтобы не попасться на глаза своему отцу и заступнику - своему
королю.
Дон Кристобаль, чиновник инквизиции
В то самое время, когда вереница экипажей, сопровождаемая отрядом
конной гвардии, приближалась к Алькасару, толедскому замку его величества,
чиновник инквизиции дон лиценциат Кристобаль обедал в компании королевского
альгвасила Камачо.
В обязанности дона Кристобаля входило знать все, что происходит в
Алькасаре: он принадлежал к изобильной армии здешних соглядатаев. В
сумрачных покоях замка он обычно пристраивался где-нибудь с краю, прятал
лицо в капюшон и смиренно склонялся над молитвенником. Придворные при его
появлении прикусывали языки, но дон Кристобаль и не рассчитывал на их
откровения и просиживал сутану на жестких скамьях для отвода глаз.
Нужные сведения и без Того текли к нему верным непересыхающим
ручейком: альгвасилы и повара, портные и камеристки, прачки и сторожа,
дружбой с которыми, иной раз довольно-таки своеобразной, он не гнушался,
снабжали его разнообразной информацией



Содержание раздела